Оставленные. Из цикла – “Жизнь за так” |
Автор: alex |
Раздел:
Служба
|
|
Мне нравятся региональные дороги, эти извилистые, двух полосные дороги по одной полосе в каждое из
направлений. Вдоль таких дорог вы не найдете больших парковок с кафешками и закусочными для автомобилистов.
В отличие от магистральных трасс, которые изменяют и продавливают структуру пространства, они вьются и
извиваются как маленькие речушки вдоль границ ландшафтных объектов. Они не будут рассекать лес, они его
обогнут, обтекая сбоку, не будут сглаживать овраг, они ухнуться вниз и с натугой поднимутся вверх, их цель
не в том, чтобы соединить две точки на карте кратчайшим путем. Они напоминают ниточки, на которые как бусинки
нанизаны маленькие деревушки.
Эти дороги не располагают к быстрой езде, они частенько с плохим покрытием, петляют, информационных знаков
маловато, так что, если ты разгонишься, то рискуешь вылететь с дороги. Но как же мне нравится по ним ездить,
особенно поздней осенью или зимой, кажется, что во всем мире из людей, есть только ты и больше никого. Тут
нет следов цивилизации, которые мы привыкли видеть – освещение, заправочные станции, развязки, двух и более
этажные дома, нет, этого всего нет. Заправки встречаются так редко, что возникает вопрос, как же люди здесь
содержат машины, ведь чтобы заправить ее, необходимо проехать минимум двадцать, а то и более километров.
Ты проезжаешь небольшие деревни, которые состоят из нескольких десятков небольших домов и в обязательном
порядке наличествует полуразрушенный храм. По размеру остова храма, понимаешь, что в лучшие времена здесь
проживало несколько тысяч людей, иначе не объяснить причину, по которой построили таких размеров храм, да и
как малое количество людей, могло осилить такие размеры.
Останавливаешься, чтобы размяться, выходишь из машины, и тебя окутывает тишина, природная тишина. Слуху это
не привычно, он не улавливает техногенный фон, сознанию не на что опереться, оно ищет базис для опоры, а его
нет, возникает ощущение “оставленности”. В некоторых домах горит свет, но горит он не так как в городе: ярко,
вызывающе, требовательно, здесь же, свет не горит, нет, он кротко льется из окна, мягко и тихо. Тут нет
надобности в требовательности и яркости, так как не у кого требовать, да и нечего. Все кто хотел и имел
возможность, все уехали из этих мест – деревня умирает.
Этих мест как бы нет вовсе, вы не найдете упоминания о них на новостных лентах, тут нет школ, детских садов,
дорог – в их общечеловеческом понимании, коммуникационные компании сюда не идут, даже за деньги. Для
государства, такие деревушки и люди, которые там проживают – это не разрешимая головная боль, так что лучший
вариант решения этой проблемы – забыть и оставить. Но удивляет другое. Эти места оставлены и церковью. Если с
государством понятно, так как для него главное – экономическая выгода и политическая целесообразность, но для
церкви главное люди.
Я был свидетелем диалога двух священников. Один батюшка, который служил в городе, просил деревенского
священника отслужить воскресную службу за него, объясняя попутно, что в деревне мало людей и нет ничего
страшного, если у них не будет воскресной службы. Условно “неблагонадежный” священник ссылается в деревню,
“хороший” отправляется в город. Хотя не понятно, чем люди, которые проживают в городе лучше, чем те, которые
проживают в деревне? Почему малое количество людей – это причина не дать им возможность причаститься в
воскресение? Тем более, что в городе есть несколько храмов, которые расположены в шаговой доступности друг от
друга, а в деревне среднее расстояние между действующими храмами исчисляется десятками километров. Найдутся,
наверное, и те, кто скажет, что это присуще нашей стране, так как мы, мол, людей не любим, о них не заботимся
и так далее и так далее. Но я не соглашусь с этим мнением. Некоторое время назад посмотрел телесериал –
“Молодой папа”, не скажу, что он мне понравился или, что я был от него в восторге, но то, что фильм сделан
добротно, с этим спорить было бы глупо. Так вот там очень показателен один момент. Некоторого кардинала -
главу католической церкви в Нью-Йорке, изобличили в педофилии. Как вы думаете, какое решение принимает Папа
Римский? Он не предает его мирскому суду, не оставляет с собой, как любящий отец, который хочет исправления
своего сына, нет, он отправляет его служить на Аляску. Наверное, дети, который живут на Аляске, чем-то
заслужили такого священник больше, чем дети из Нью-Йорка. Понятно, что это только фильм, но ведь искусство –
есть отображение нашей действительности.
Есть какая-то неуловимая, ускользающая красота в этих местах, ее трудно описать, так как эта красота не
видимая, а ощущаемая. Оставленность и брошенность миром, в момент соприкосновения с тобой, вызывает
беспокойства и смятение, ты лишаешься ориентиров, тебе не на что опереться, все, что в твоей жизни является
основой твоего безопасного существования, превращается в туман, все, что в твоем сознании является смыслом
твоего бытия, рассыхается и осыпается пылью. В этот момент хочется бежать, так как происходит не просто разрыв
и деформация твоего мировосприятия, нет, оно начинает сыпаться и разрушаться, образуется пустота, которая
порождает множество вопросов, и в этой ситуации, думаешь, что единственное верное решение – убежать и забыть.
Но если ты пересилишь себя и задержишься, то пустота начнет заполняться новым содержанием – тишиной. В этой
тишине ты примиряешься с собой и смысл бытия, неопределяемый словами, начинает распускаться и успокаивать,
ты наконец-то можешь услышать и ощутить присутствие Бога.
|
|
|
|
|
|
|
|
Неделя 2-я Всех святых, в земле Русской просиявших. Глас 1-й. |
|
|
Мц. Акилины (293). Свт. Трифиллия, еп. Левкусии Кипрской (ок. 370). Прп. Александры Дивеевской (1789). Прпп. Андроника (ок. 1395) и Саввы (XV) Московских. Мц. Антонины (284–305). Прпп. Анны (826) и сына ее Иоанна (IX). Всех преподобных и богоносных отцов, во Святой Горе Афонской просиявших (переходящее празднование в Неделю 2-ю по Пятидесятнице). Сщмч. Алексия Архангельского пресвитера (1918); мц. Пелагии Жидко (1944). Служба совершается по Октоиху и Минее-Май (М., Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002. Ч. 3). На утрене поется величание Всем святым, в земле Русской просиявшим.Утр. Ев. 2-е, Мк., 70 зач., XVI, 1–8. Лит. Рим., 81 зач. (от полу́), II, 10–16. Мф., 9 зач., IV, 18–23. Свв.: Евр., 330 зач., XI, 33 – XII, 2. Мф., 10 зач., IV, 25 – V, 12.
|
|
|
Неделя 1-я Всех святых. Глас 8-й. |
|
|
Прп. Виссариона Египетского, чудотворца (IV–V). Прп. Илариона Нового (845). Свт. Ионы, еп. Великопермского (1470). Прп. Паисия Угличского (1504). Прп. Ионы Климецкого (1534). Прмцц. дев Архелаи, Феклы и Сосанны (293). Прп. Рафаила Шейченко исп. (1957). Икон Божией Матери: «Умягчение злых сердец», «Нерушимая Стена» (переходящие празднования в Неделю Всех святых) и Пименовской (принесена в Москву в 1387 г.). Заговенье на Петров пост (Петров мясопуст)[69]. Служба только по Триоди. С этого дня до 1 августа, на утрене, когда поется великое славословие, катавасия «Отверзу уста моя...» Утр. Ев. 1-е, Мф., 116 зач., XXVIII, 16–20. Лит. Евр., 330 зач., XI, 33 – XII, 2. Мф., 38 зач., X, 32–33, 37–38; XIX, 27–30.
|
|
|
День Святой Троицы. Пятидесятница. |
|
|
Неделя 8-я по Пасхе. День Святой Троицы. Пятидесятница Прп. Исаакия исп., игумена обители Далматской (383). Собор святых Пензенской митрополии[64]. Сщмч. Василия Смоленского пресвитера (1942).
Утр. – Ин., 65 зач., XX, 19–23.
Лит. – Деян., 3 зач., II, 1–11.
Ин., 27 зач., VII, 37–52; VIII, 12.
|
|
|
Троицкая родительская суббота. |
|
|
Память совершаем всех от века усопших православных христиан, отец и братий наших.
Деян., 51 зач., XXVIII, 1–31.
Ин., 67 зач., XXI, 15–25.
За упокои: 1_Кор., 163 зач., XV, 47–57.
Ин., 21 зач., VI, 35–39.
|
|
|