Храм Троицы с. Демкино

Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы
они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас.
(Мф. 7:6)

      Мне нравятся региональные дороги, эти извилистые, двух полосные дороги по одной полосе в каждое из направлений. Вдоль таких дорог вы не найдете больших парковок с кафешками и закусочными для автомобилистов. В отличие от магистральных трасс, которые изменяют и продавливают структуру пространства, они вьются и извиваются как маленькие речушки вдоль границ ландшафтных объектов. Они не будут рассекать лес, они его обогнут, обтекая сбоку, не будут сглаживать овраг, они ухнуться вниз и с натугой поднимутся вверх, их цель не в том, чтобы соединить две точки на карте кратчайшим путем. Они напоминают ниточки, на которые как бусинки нанизаны маленькие деревушки.
      Эти дороги не располагают к быстрой езде, они частенько с плохим покрытием, петляют, информационных знаков маловато, так что, если ты разгонишься, то рискуешь вылететь с дороги. Но как же мне нравится по ним ездить, особенно поздней осенью или зимой, кажется, что во всем мире из людей, есть только ты и больше никого. Тут нет следов цивилизации, которые мы привыкли видеть – освещение, заправочные станции, развязки, двух и более этажные дома, нет, этого всего нет. Заправки встречаются так редко, что возникает вопрос, как же люди здесь содержат машины, ведь чтобы заправить ее, необходимо проехать минимум двадцать, а то и более километров.
      Ты проезжаешь небольшие деревни, которые состоят из нескольких десятков небольших домов и в обязательном порядке наличествует полуразрушенный храм. По размеру остова храма, понимаешь, что в лучшие времена здесь проживало несколько тысяч людей, иначе не объяснить причину, по которой построили таких размеров храм, да и как малое количество людей, могло осилить такие размеры.
      Останавливаешься, чтобы размяться, выходишь из машины, и тебя окутывает тишина, природная тишина. Слуху это не привычно, он не улавливает техногенный фон, сознанию не на что опереться, оно ищет базис для опоры, а его нет, возникает ощущение “оставленности”. В некоторых домах горит свет, но горит он не так как в городе: ярко, вызывающе, требовательно, здесь же, свет не горит, нет, он кротко льется из окна, мягко и тихо. Тут нет надобности в требовательности и яркости, так как не у кого требовать, да и нечего. Все кто хотел и имел возможность, все уехали из этих мест – деревня умирает.
      Этих мест как бы нет вовсе, вы не найдете упоминания о них на новостных лентах, тут нет школ, детских садов, дорог – в их общечеловеческом понимании, коммуникационные компании сюда не идут, даже за деньги. Для государства, такие деревушки и люди, которые там проживают – это не разрешимая головная боль, так что лучший вариант решения этой проблемы – забыть и оставить. Но удивляет другое. Эти места оставлены и церковью. Если с государством понятно, так как для него главное – экономическая выгода и политическая целесообразность, но для церкви главное люди.
      Я был свидетелем диалога двух священников. Один батюшка, который служил в городе, просил деревенского священника отслужить воскресную службу за него, объясняя попутно, что в деревне мало людей и нет ничего страшного, если у них не будет воскресной службы. Условно “неблагонадежный” священник ссылается в деревню, “хороший” отправляется в город. Хотя не понятно, чем люди, которые проживают в городе лучше, чем те, которые проживают в деревне? Почему малое количество людей – это причина не дать им возможность причаститься в воскресение? Тем более, что в городе есть несколько храмов, которые расположены в шаговой доступности друг от друга, а в деревне среднее расстояние между действующими храмами исчисляется десятками километров. Найдутся, наверное, и те, кто скажет, что это присуще нашей стране, так как мы, мол, людей не любим, о них не заботимся и так далее и так далее. Но я не соглашусь с этим мнением. Некоторое время назад посмотрел телесериал – “Молодой папа”, не скажу, что он мне понравился или, что я был от него в восторге, но то, что фильм сделан добротно, с этим спорить было бы глупо. Так вот там очень показателен один момент. Некоторого кардинала - главу католической церкви в Нью-Йорке, изобличили в педофилии. Как вы думаете, какое решение принимает Папа Римский? Он не предает его мирскому суду, не оставляет с собой, как любящий отец, который хочет исправления своего сына, нет, он отправляет его служить на Аляску. Наверное, дети, который живут на Аляске, чем-то заслужили такого священник больше, чем дети из Нью-Йорка. Понятно, что это только фильм, но ведь искусство – есть отображение нашей действительности.
      Есть какая-то неуловимая, ускользающая красота в этих местах, ее трудно описать, так как эта красота не видимая, а ощущаемая. Оставленность и брошенность миром, в момент соприкосновения с тобой, вызывает беспокойства и смятение, ты лишаешься ориентиров, тебе не на что опереться, все, что в твоей жизни является основой твоего безопасного существования, превращается в туман, все, что в твоем сознании является смыслом твоего бытия, рассыхается и осыпается пылью. В этот момент хочется бежать, так как происходит не просто разрыв и деформация твоего мировосприятия, нет, оно начинает сыпаться и разрушаться, образуется пустота, которая порождает множество вопросов, и в этой ситуации, думаешь, что единственное верное решение – убежать и забыть. Но если ты пересилишь себя и задержишься, то пустота начнет заполняться новым содержанием – тишиной. В этой тишине ты примиряешься с собой и смысл бытия, неопределяемый словами, начинает распускаться и успокаивать, ты наконец-то можешь услышать и ощутить присутствие Бога.

Мчч. Терентия, Помпи́я, Африкана, Максима, Зинона, Александра, Феодора и иных 33-х (ок. 249–251). Мчч. Иакова пресвитера, Азада́на и Авди́кия диаконов, Персидских (ок. 380). Прмчч. многих священной обители Пантократора, в Дау Пендели (Аттика) пострадавших (ок. 1680). Сщмч. Григория V, патриарха Константинопольского (1821). Сщмч. Фле́гонта Понгильского пресвитера (1938); мч. Димитрия Вдовина (1942). На утрене величание: «Величаем Тя, Живодавче Христе, нас ради во ад сшедшаго и с Собою вся воскресившаго». «Ангельский собор» не поется. По Евангелии – «Воскресение Христово видевше» трижды (так во все воскресные дни до отдания Пасхи). Канон праздника (Недели Фоминой, а не пасхальный). Катавасия «Воскресения день...». С этого дня до отдания Пасхи на всех службах, которые начинаются с возгласа священника, а также перед началом шестопсалмия трижды поется или читается «Христос воскресе...». Во все воскресные дни до отдания Пасхи «Честнейшую» не поем. На литургии по входе: «Приидите, поклони́мся... Спаси ны, Сыне Божий, воскресый из мертвых...». Вместо «Достойно» – «Ангел вопияше... Светися...» (так во все дни, кроме праздника Преполовения и отдания его). После «Спаси, Боже...» – «Христос воскресе...» один раз; после «Слава Тебе, Христе Боже...» – «Христос воскресе...» трижды. Отпуст «Воскресый из мертвых...» (такое окончание литургии бывает во все воскресные и седмичные дни от Недели Фоминой до отдания Пасхи). Вечерня в Неделю Антипасхи со входом и великим прокимном. Во все воскресные дни периода пения Цветной Триоди служба совершается только по Триоди, а Минея опускается (за исключением памятей святых, имеющих бдение или полиелей). В период пения Триоди Цветной на литургии во все дни Апостол и Евангелие дня читаются первыми, а чтения святым – вторыми. Седмицы от Пасхи до Пятидесятницы начинаются не с понедельника, а с воскресенья. Молитва «Царю Небесный» до Пятидесятницы не читается и не поется. Когда в Уставе говорится о пении на службах периода Пятидесятницы песнопений «праздника», то имеются в виду не пасхальные песнопения, а служба той или иной Недели Триоди Цветной (а также Преполовения). Утр. Ев. 1-е, Мф., 116 зач., XXVIII, 16–20. Лит. Деян., 14 зач., V, 12–20. Ин., 65 зач., XX, 19–31.

Светлое Христово Воскресение. ПАСХА Прп. Никиты исп., игумена обители Мидики́йской (824). Мц. Феодосии девы (307–308). Прп. Илли́рика. Мчч. Елпидифо́ра, Ди́я, Вифо́ния и Га́лика. Иконы Божией Матери «Неувядаемый Цвет». Литургия св. Иоанна Златоуста. Служба предваряется чтением Деяний святых апостолов, после чего следует полунощница с каноном Великой Субботы. При пении катавасии 9-й песни канона Плащаница вносится в алтарь. Отпу́ст полунощницы: «Христос, Истинный Бог наш...». В 12 часов ночи по местному времени при пении стихиры «Воскресение Твое, Христе Спасе...» совершается крестный ход вокруг храма. В притворе при затворенных дверях храма начинается пасхальная утреня (предстоятель и сослужащее духовенство совершают утреню 1-го дня Пасхи в полном облачении) возгласом «Слава Святей...» и пением «Христос воскресе...» со стихами по пасхальному чину. (Такое пасхальное начало бывает во всю Светлую седмицу на вечерне, утрене и литургии.) При пении после «Слава, и ныне» второй половины тропаря Пасхи («И су́щим во гробе́х живо́т дарова́в») церковные двери отворяются, духовенство и молящиеся входят в храм. Великая ектения и пасхальный канон. Каждение на каждой песни канона. По каждой песни – катавасия и малая ектения. После пения хвалитных стихир и стихир Пасхи «Да воскреснет Бог...» предстоятель читает Слово огласительное св. Иоанна Златоуста на Святую Пасху: «Аще кто благочестив...», после чего поется тропарь св. Иоанна Златоуста: «Уст твоих якоже светлость огня...». На литургии антифоны Пасхи; вхо́дный стих: «В це́рквах благословите Бога, Господа от источник Израилевых». Вместо Трисвятого – «Ели́цы во Христа крести́стеся...». Вместо «Достойно» – «Ангел вопияше... Светися...». Причастен «Тело Христово приимите...». Вместо «Благословен Грядый во Имя Господне...», «Видехом Свет Истинный...», «Да исполнятся уста наша...», «Буди Имя Господне» и 33-го псалма поется «Христос воскресе...». (Так во всю Светлую седмицу.) По заамвонной молитве освящается артос. Отпу́ст пасхальный: «Христос, воскресый из мертвых...» (на вечерне, утрене и литургии). Царские врата главного алтаря и всех приделов бывают отверстыми в продолжение всей Светлой седмицы. Вечером совершается великая вечерня. Вход с Евангелием и великий прокимен. Чтение Евангелия иереем, по традиции, в Царских вратах лицом к народу. Предстоятель совершает вечерню в полном облачении. Лит. – Деян., 1 зач., I, 1–8. Ин., 1 зач., I, 1–17. На веч.: Ин., 65 зач., XX, 19–25.

Воспоминание Тайной Вечери. Литургия св. Василия Великого. Утр. – Лк., 108 зач. (от полу́), XXII, 1–39. Лит. – 1_Кор., 149 зач., XI, 23–32. Ев. составное: Мф., 107 зач., XXVI, 1–20. Ин., 44 зач., XIII, 3–17. Мф., 108 зач. (от полу́), XXVI, 21–39. Лк., 109 зач., XXII, 43–45. Мф., 108 зач., XXVI, 40 – XXVII, 2.

Неделя 6-я, ваий (цветоносная, Вербное воскресенье). Вход Господень в Иерусалим Мц. Матроны Солунской (III–IV). Мчч. Ману́ила и Феодосия (304). Прп. Иоанна прозорливого, Египетского (ок. 395). Литургия св. Иоанна Златоуста. На трапезе разрешается рыба. На великой вечерне «Блажен муж» (вся кафизма). На утрене величание: «Величаем Тя, Живодавче Христе, осанна в вышних, и мы Тебе вопием: благословен Грядый во Имя Господне». «Воскресение Христово видевше» не поется. После Евангелия во время 50-го псалма совершается каждение ваий, читается молитва на благословение ваий: «Господи Боже наш, седяй на Херувимех...», затем окропляются вайи святой водой с произнесением слов (трижды): «Освящаются ваия сия, окроплением воды сея священныя, во Имя Отца и Сына и Святаго Духа». Канон и катавасия праздника. «Честнейшую» не поем. По 9-й песни и ектении – «Свят Господь Бог наш» и сразу хвалитные псалмы (со слов «Всякое дыхание...») и стихиры на хвалитех. В конце утрени и на литургии отпуст: «И́же на жребя́ти о́сли се́сти изво́ливый, на́шего ра́ди спасе́ния, Христо́с, И́стинный Бог наш...». На литургии антифоны праздника. Входный стих: «Благословен Грядый во Имя Господне; благословихом вы из дому Господня; Бог Господь, и явися нам». Поется Трисвятое. Вместо «Достойно» – ирмос 9-й песни канона «Бог Господь, и явися нам, составите праздник...». Утр. Мф., 83 зач. (первое), XXI, 1–11, 15–17. Лит. Флп., 247 зач., IV, 4–9. Ин., 41 зач., XII, 1–18.